Дракула. Брэм Стокер

Настоящее издание является попыткой воссоздания сложного и противоречивого портрета валашского правителя Влада Басараба (1431—1476), овеянный мрачной славой образ которого был положен ирландским писателем Брэмом Стокером (1847—1912) в основу его знаменитого «Дракулы» (1897). Именно этим соображением продиктован состав книги, который, наряду с новым переводом романа, включает в себя не вошедшую в канонический текст главу «Гость Дракулы», а также письменные свидетельства двух современников патологически жестокого валашского господаря: анонимного русского автора (предположительно влиятельного царского дипломата Ф. Курицына) и австрийского миннезингера М. Бехайма. Серьезный научный аппарат — статьи известных отечественных филологов, обстоятельные примечания и фрагменты фундаментального труда Р. Флореску и Р. Макнелли «В поисках Дракулы» — выгодно отличает этот оригинальный историко-литературный проект от сугубо коммерческих изданий, с достойным лучшего применения постоянством тиражирующих крайне неудачный, изобилующий грубейшими ошибками перевод Н. Сандровой 1912 г. Редакция полагает, что российский читатель по достоинству оценит новый, выполненный доктором филологических наук Т. Красавченко перевод легендарного произведения, которое сам автор, близкий к кругу ордена Золотая Заря, отнюдь не считал классическим «романом ужасов» — скорее сложной системой оккультных символов, таящих сокровенный смысл истории о зловещем вампире. Трансильванский вампир, призрак которого бродил по Европе с XV в. и являлся то в эпических песнопениях миннезингеров, то в византийских хрониках, то в славянских сказаниях, известен под многими именами — Влад Басараб, Цепеш, Носферату, — однако Брэм Стокер выбрал одно и не ошибся: на исходе XIX века семь обведенных кровавым ореолом букв вспыхнули над миром знамением грядущих катастроф — DRACULA… Живой для смерти и мертвый для жизни вечной, его магические возможности почти безграничны: он повелевает стихиями и может обернуться и волком, и летучей мышью, и легкой туманной дымкой над кладбищем, для одних он — адепт сокровенного знания, для других — некромант, своей черной мессой кощунственно извращающий божественную литургию. И все же кем бы ни был легендарный граф — блистательным рыцарем ордена Дракона или сыном дьявола, — а свой след в истории он оставил: его зловещие стигматы — две маленькие, цвета запекшейся крови точки — нетрудно разглядеть на всех жизненно важных артериях современной цивилизации…